Ребекка - Страница 34

К оглавлению

— Старая леди отлично выглядит, — сказала сиделка, — не знаю, как ей это удается в восемьдесят шесть лет.

— Я приехала навестить вас, бабушка.

— Как это любезно с твоей стороны, Би, нам так скучно здесь одним.

Беатриса поцеловала ее и сказала:

— Я привезла к вам жену Максима. Она уже давно собиралась вас навестить. — И шепнула мне: — Поцелуйте ее.

Старушка потрогала мое лицо руками и сказала:

— Милое молодое существо. Как жаль, что вы не захватили с собой Максима.

— Максим сегодня в Лондоне и вернется лишь вечером.

— Как поживает Роджер, Би? Он гадкий мальчик — никогда не навещает меня.

— Он приедет к вам в августе. Он окончил Итонский колледж и поступает сейчас в Оксфорд.

— О, дорогая, он, наверное, совсем взрослый, и я его уже не узнаю.

— Он уже выше, чем Жиль.

Сиделка вынула откуда-то вязание и быстро зашевелила спицами.

— Как вам нравится в Мандерли, миссис де Винтер? — спросила она у меня.

— Очень нравится, благодарю вас.

— Это дивное место, не правда ли? Мы когда-то ездили туда со старой леди, когда она была еще несколько крепче. А теперь она уже слишком слаба. Мне очень, очень жаль, я любила эти поездки, — сказала сиделка.

— Приезжайте как-нибудь сами, — пригласила я.

— Вы провели свой медовый месяц в Италии, не так ли?

— Да.

— Нам доставила большое удовольствие открытка, присланная нам мистером де Винтером из Италии.

Я думала о том, как она употребляет местоимение «мы». В таком значении, как его употребляет король, или отождествляя себя со старой леди настолько, что считает себя с ней единым целым?

Я прислушалась к беседе Беатрисы со старушкой.

— Вы знаете, нам пришлось уволить старого Мэрксмена, нашего лучшего охотника. Ослеп на оба глаза.

(Со стороны Беатрисы довольно бестактно рассказывать об этом бедной слепой старушке).

— Любите ли вы охоту? — снова обратилась ко мне сиделка.

— Нет, не люблю.

— Вероятно, вы еще привыкнете к ней, как все в этой части света.

— Миссис де Винтер увлекается живописью, — сказала Беатриса.

— Какое прелестное хобби, — ответила сиделка. — У меня была когда-то подруга, которая делала чудеса своими красками и карандашами.

— Мы говорим о живописи, — обратилась Беатриса к старушке. — Вы еще не знаете, что у нас в семье завелся собственный художник.

— Кто это? — спросила старушка. — Никогда не слышала об этом.

— Ваша новая внучка, бабушка. Спросите ее, что я ей подарила к свадьбе.

— О чем это говорит Би? — обратилась старушка ко мне. — В нашей семье никогда не было художников. Она шутит?

— У меня просто маленькое хобби, а по-настоящему рисовать я даже никогда не училась. Беатриса подарила мне прекрасные книги.

— О боже, это все равно, как послать уголь в Ньюкасл! В Мандерли и так слишком много книг.

— Вы не понимаете, бабушка, это совсем особые книги: история искусств в четырех томах.

Сиделка пояснила:

— Миссис Леси объясняет, что миссис де Винтер увлекается живописью, и поэтому она подарила ей книги по истории искусств к свадьбе.

— Никогда не слыхала, чтобы в качестве свадебного подарка преподносили книги. Мне, во всяком случае, никто их не дарил. Да я бы и не стала их читать.

Я хочу чаю. Почему Нора не приносит чай? — ворчливо произнесла старая леди.

— Как? — сказала сиделка, вставая. — Вы снова голодны после нашего плотного и вкусного ленча?

Недаром говорят, подумала я, что со старыми бывает временами труднее, чем с малыми.

Сиделка взбила подушки и укутала старушку в шали поплотнее. А та закрыла глаза и казалась очень усталой. В таком виде она стала еще больше похожа на Максима, но я тут же постаралась вообразить ее молодой, красивой и веселой, разгуливающей по садам Мандерли. Рядом с ней я видела юношу в сюртуке и с круглым белым воротником — и это был дедушка Максима. Она, вероятно, не замечала, что Беатриса зевает, поминутно глядя на часы, и не понимала, что, выйдя от нее, Беатриса скажет: «Теперь у меня совесть чиста на ближайшие три месяца.»

— У нас сегодня сандвичи с кресс-салатом, — сказала сиделка.

— О, я не знала об этом, — ответила старушка. — Почему Нора не подает чай?

— Я бы не согласилась занять вашу должность, сестра, за тысячу фунтов в день, — сказала Беатриса.

— Пустяки, я привыкла, к тому же она вовсе не тяжелый человек, бывает ведь и много хуже.

В это время вошла Нора, внесла легкий чайный столик и сервировала чай.

— Как вы опаздываете, Нора, — сказала старая леди.

— Нет, мадам, сейчас ровно половина пятого.

Мы подвинули свои стулья к столику и начали пить чай с сандвичами. Для старушки были приготовлены особые сандвичи.

— Ну, чем не угощение?!

Старая леди ответила:

— Я очень люблю кресс-салат.

Чай был слишком горячим.

— Я каждый день говорю прислуге, что после того, как чайник закипит, его нужно немного остудить. А они не слушаются.

— Вся прислуга одинакова, — заметила Беатриса. — Я уже перестала огорчаться по этому поводу.

— Хорошая ли была погода в Италии? — спросила у меня сиделка.

— Да, было очень тепло, и Максим сильно загорел.

— Почему Максим не приехал ко мне? — спросила старая леди.

— Мы говорили вам, бабушка, что он уехал в Лондон по делам.

— Но почему вы говорите, что он в Италии?

— Он был в Италии в апреле, а сейчас он вернулся домой и живет в Мандерли.

— Мистер и миссис де Винтер живут теперь в Мандерли, — громко повторила сиделка.

— И там сейчас чудесно, — подхватила я. — Розы как раз расцвели. Жалею, что не догадалась привести их вам.